«Конец Уолл-стрит - 5»

В 2004 году его нанял FrontPoint Partners, другой хеджевый фонд, где Айсману предложили заниматься инвестициями в финансовые инструменты. В его обязанности входила оценка стоимости банков с Уолл-стрит, строительных фирм, ипотечных кредитных учреждений и вообще любых компаний (таких как, скажем, General Electric или General Motors), имеющих крупные подразделения по оказанию финансовых услуг. Другими словами, в его поле зрения попадали всевозможные структуры, способные серьезно влиять на состояние финансовой системы США. Некая страховая компания выделила на финансирование деятельности Айсмана $50 млн — сумму просто ничтожную.

- Фактически цель нашей работы заключалась в привлечении средств, но нам это плохо удавалось, — говорит Айсман.

Зато вместо средств он сумел привлечь к сотрудничеству людей, чьи взгляды совпадали с его собственными. Среди них был, например, 36-летний Винсент Дэниэл, который занял должность партнера и аналитика, курировавшего ипотечный сектор. Дэниэл вырос в Квинсе, в семье с не очень высоким достатком. В начале своей профессиональной деятельности, будучи младшим бухгалтером в компании Arthur Andersen, он занимался аудитом отчетности Salomon Brothers.

- Я был просто шокирован, — говорит Дэниэл. — Никто не мог мне толком объяснить, чем занимается эта фирма.

В разгар интернет-бума он ушел из бухгалтерской сферы и стал финансовым аналитиком, избрав своей специализацией компании, выдававшие высокорисковые ипотечные кредиты.

- Насколько я понимаю, кроме меня никто не занимался изучением ситуации в компаниях, которые вот-вот должны были неминуемо вылететь в трубу, — говорит он. — Я своими глазами наблюдал за тем, какая заваруха начинается в экономике, и зрелище это поистине внушало ужас.

Дэнни Мозес, которого Айсман сделал своим ведущим трейдером, был еще одним единомышленником Айсмана. Выходец из штата Джорджия, сын преподавателя финансовых дисциплин, Мозес не являлся столь же убежденным фаталистом, как Дэниэл и Айсман, однако он тоже считал, что дела идут довольно скверно, а дальше, по-видимому, будет еще хуже. Когда некая фирма с Уолл-стрит предложила ему принять участие в сделке, казавшейся практически безупречной, Мозес спросил своего потенциального контрагента:

- Все это, конечно, замечательно… У меня к Вам только один вопрос — скажите откровенно, каким образом вы рассчитываете меня надуть?

- Ну, что вы такое говорите… Мы никогда не занимаемся махинациями, — начал было бормотать трейдер, но Мозес вежливо продолжал настаивать:

- Послушайте, мы с Вами оба прекрасно знаем, что такие превосходные сделки между мелкими хеджевыми фондами и гигантами с Уолл-стрит никогда не заключаются просто так. Я соглашусь на ваше предложение, но только после того, как Вы напрямую объясните мне, каким образом вы рассчитываете меня надуть.

И тогда трейдер действительно объяснил Мозесу суть задуманной аферы. А Мозес, в свою очередь, в итоге действительно провел эту сделку.

И Дэниэлу, и Мозесу чрезвычайно нравилось работать со Стивом Айсманом, который с большим юмором отзывался о тех неисчислимых нелепостях, кои были видны на каждом шагу.

— Любое присутствие Стива на заседаниях, проходивших на Уолл-стрит, превращало эти заседания в комедию, — отмечает Дэниэл. — Едва ли не на каждую реплику выступавших Стив неизменно произносил: «Объясните, пожалуйста, что Вы имеете в виду — я не понял». И так раз по тридцать… Или: «Не могли бы Вы разъяснить мне смысл Вами сказанного, только, если можно, по-английски?». Такие ернические вопросы в действительности отнюдь не являлись пустым шутовством. Прежде всего, они позволяли выяснить, понимают ли сами участники заседания, о чем они говорят. И, вы знаете, во многих случаях оказывалось, что не понимают!

В конце 2004 года Айсман, Мозес и Дэниэл пришли к выводу, что ситуация на жилищном рынке США развивается крайне неблагоприятно. Многие компании налево и направо раздавали ипотечные кредиты людям, которые этого совершенно не заслуживали. По мнению наших троих аналитиков, решение Алана Гринспена (принятое после схлопывания «интернет-пузыря») о снижении процентных ставок до 1% стало большой ошибкой, за которую рано или поздно неминуемо должна была наступить расплата. Впрочем, такой вывод отнюдь не являлся неким откровением: к примеру, Айви Зельман, в то время занимавшая должность аналитика по вопросам жилищного рынка в Credit Suisse, заметила формирование рыночного пузыря еще на самой ранней стадии. Дело в том, что существует весьма простой и надежный показатель того, насколько разумны сложившиеся цены на жилье. Этот показатель — соотношение между средней стоимостью жилья и уровнем годового дохода средней семьи. Исторически он составлял порядка 3:1; к концу 2004 года он повысился в целом по США до 4:1.

— Все «оптимисты» в один голос твердили, что и в некоторых других государствах это соотношение почти такое же высокое, — говорит Зельман. — Однако проблема заключалась не только в том, что оно составляло 4:1; ведь это был всего лишь средний показатель по стране. А вот, к примеру, в Лос-Анджелесе данный коэффициент равнялся 10:1, в Майами — 8,5:1. Кроме того, необходимо было учитывать структуру покупательской массы. Речь идет о том, что большинство покупателей жилья приобретали его не для личного пользования, а со спекулятивными целями.

Пессимистические заявления госпожи Зельман отпугивали клиентов, но она просто не могла позволить себе делать «хорошую мину при плохой игре».

— Оглядываясь назад, можно сказать, что распознать негативные тенденции было не так уж сложно, — говорит Зельман. — Куда сложнее было предсказать, когда наступят перемены к лучшему.
Зельман несколько раз беседовала с Айсманом, и после каждой такой беседы укреплялась ее уверенность в правоте своих оценок и, соответственно, в приближении катастрофы.

- Знаете, время от времени необходимо убеждаться в том, что ты не сумасшедший, — улыбается Зельман. Как показала практика, с ума действительно сошла не Айви Зельман, а весь остальной финансовый мир.

Перевод: Сергей Сурин